Dec. 29th, 2007
Я вдруг поняла, что изменилось: с весны прошлого года ко мне не приходило ощущение бездумной юности, когда можно просто гулять по улицам, пить пиво, дышать в свое удовольствие, радоваться жизни и смеяться до испуга.
Отсюда чувство тяжести, старости и ответственности за всех и вся. Как будто крылья есть, но как ими пользоваться, я забыла.
Именно под влиянием такого состояния я делала самые большие ошибки. И самые жизнеобразующие, что ли. То есть потом думаешь: а ошибка ли это была, вообще?
А еще я, к сожалению, считаю себя очень умной. И все это ошибочно.
Отсюда чувство тяжести, старости и ответственности за всех и вся. Как будто крылья есть, но как ими пользоваться, я забыла.
Именно под влиянием такого состояния я делала самые большие ошибки. И самые жизнеобразующие, что ли. То есть потом думаешь: а ошибка ли это была, вообще?
А еще я, к сожалению, считаю себя очень умной. И все это ошибочно.
Я вдруг поняла, что изменилось: с весны прошлого года ко мне не приходило ощущение бездумной юности, когда можно просто гулять по улицам, пить пиво, дышать в свое удовольствие, радоваться жизни и смеяться до испуга.
Отсюда чувство тяжести, старости и ответственности за всех и вся. Как будто крылья есть, но как ими пользоваться, я забыла.
Именно под влиянием такого состояния я делала самые большие ошибки. И самые жизнеобразующие, что ли. То есть потом думаешь: а ошибка ли это была, вообще?
А еще я, к сожалению, считаю себя очень умной. И все это ошибочно.
Отсюда чувство тяжести, старости и ответственности за всех и вся. Как будто крылья есть, но как ими пользоваться, я забыла.
Именно под влиянием такого состояния я делала самые большие ошибки. И самые жизнеобразующие, что ли. То есть потом думаешь: а ошибка ли это была, вообще?
А еще я, к сожалению, считаю себя очень умной. И все это ошибочно.